«Почему Казань такая?»: Ильсур Метшин дал интервью Максиму Шарафутдинову

7 сентября, на YouTube-канале Мэрии г.Казани вышло видео «Ильсур Метшин. Почему Казань такая?». Мэр Казани рассказал телеведущему Максиму Шарафутдинову о том, как Казань попала в пятерку крупнейших городов, что ждет столицу Татарстана в ближайшие годы и какие вызовы стоят перед Казанью. Кадры с закрытых объектов, личные истории и неожиданные факты – все это позволяет по-новому взглянуть на развитие города.

Максим Шарафутдинов: 15 лет назад я уехал из Казани. Тогда это было что-то: искореженные дворы, темные, неосвещенные улицы, разбитые дороги. В принципе было страшно выйти из дома ночью. Да и выходить-то некуда было. А вот сегодня Казань – это совсем другая история. Отсюда не уезжают, сюда возвращаются. Что произошло за эти годы и куда столица РТ идет сейчас? От чего Казани пришлось отказаться? Эти и другие вопросы я задал человеку, который знает о городе больше всех.

Я знаю, что за прошлый год Казань вошла в пятерку крупнейших городов страны. Ну вопрос в том, хорошо это или плохо? И все-таки, за счет кого Казань стала больше? За счет приезжих или за счет тех, у кого есть дети? За счет семей, за счет детей?

И.М.: За последние 15 лет мы приросли на 140 тысяч жителей. И, конечно, это разные жители. Это и те, которые приехали к нам учиться. Но самое большое – это, конечно, увеличение рождаемости. С 2009 года Казань прирастает. В 2005 году динамика была такова, что рождалось меньше, чем умирало. И вот с 2009 года у нас поступательный рост. И, конечно, мы четко видим количество наших школьников, увеличившееся после беби-бума. В 2023 году в первом классе будут 23 тысячи первоклашек. Но и сейчас есть школы в новостройках, где по 10-13 первых классов. Поэтому этот беби-бум нас очень радует, но, соответственно, мы должны строить детские сады, школы, социальную инфраструктуру развивать. Это накладывает на нас определенные обязательства, которые мы четко стараемся выполнять.

Ильсур Раисович, если бы мне завязали глаза, привели сюда и спросили, где ты находишься, я бы сказал: «В бассейне».

И.М.: И вы не ошиблись, мы в бассейне.

Но этот бассейн находится в школе! В обычной муниципальной общеобразовательной школе.

И.М.: Такой нынче стандарт. Это наша шестая школа, причем они строятся в разных районах. Мы с вами находимся в Советском районе. В «Салават купере» такая школа, в Азино, в целом по городу. Это вот такой новый стандарт, с двумя бассейнами, с двумя спортзалами, с роскошным концертным залом, с роскошными кабинетами химии, физики, астрономии, с великолепным кабинетом технологии. Или, как у нас было принято называть, кабинетом труда для девочек, мальчиков. Это космический корабль, на котором наши дети летят в страну знаний, мы за них очень рады.

Что касается старых школ, есть президентская программа, и она почти завершается по нашим старым школам. 137 школ нашей Казани мы капитально отремонтировали.

А эту школу можно назвать блатной?

И.М.: Нет. Еще раз говорю, это обыкновенная школа по месту жительства. Такой вопрос часто задают, что это какая-то блатная школа. Это школа по месту жительства, она уже шестая такая, просто это новый стандарт строительства школ. Мы хуже уже строить не будем. В этом году мы сдаем новые три школы. Одна из них – в которой мы находимся, другая – на Бондаренко по программе «Адымнар» и новая школа – 165-я – там целый большой новый корпус. К концу года мы сдадим еще одну школу на 1500 мест, а пока к 1 сентября мы говорим, что три здания новых школ откроются.

Вы сами довольны качеством образования?

И.М.: Вы знаете, я и мэр, и в то же время отец. Мой младший учится в школе, дочка достаточно недавно закончила. Если брать показатели, которые казанские педагоги достигают как целая отрасль, – это повод для гордости. Мы, после Москвы и Санкт-Петербурга, занимаем абсолютное первое место среди городов-миллионников по количеству побед в олимпиадах. То есть индикатор образования – качество, количество побед на олимпиадах российских, международных и в целом успеваемость ЕГЭ. Наши результаты по ЕГЭ по русскому языку выше, чем в том числе и в крупных городах нашей страны. Есть индикаторы, по которым мы четко можем поставить нашим преподавателям, педагогам пятерку с плюсом, пятерку, за что мы им благодарны.

Но, если говорить как родителю (а я в том числе читаю, с людьми, коллегами общаюсь), очень большую часть нашего образования занимает репетиторство. Я вынужден был брать, хотя у дочери хорошая 19-я школа с сильным преподавательским составом, но по всем четырем предметам мы вынуждены были брать репетиторов, которые готовили в том числе. Она не смогла поступить на бюджетное и поступила на коммерческое. Но это в целом вызов всей страны, это не только проблема образования Казани. Допустим, в Англии этого нет, в Швейцарии нет, в Финляндии – тоже. Это те стандарты мировые, к которым мы хотим стремиться.

<…>

И.М.: Как мы его раньше называли, «пионерский лагерь». Красота.

Я помню, кстати, был в таких лагерях в детстве, причем тоже как раз вдоль Лебяжьего озера, там Залесный, Солнечный. И они уже тогда выглядели явно неновыми, достаточно старыми.

И.М.: Этому лагерю 60 лет. 60 лет назад приезд Гагарина стал золотой страницей в пионерских лагерях нашего города. И, что удивительно, и кровати, и инфраструктура сохранились с того времени. А – как умели в Советском Союзе строить. Б – как бережно все это хранили. Спасибо всем, кто за это отвечал. Но в 2018 году мы с президентом приехали в соседний лагерь, потом посмотрели эти лагеря. Он приятно был поражен, наверное, тем, в каком состоянии, и принял такую эпохальную программу строительства и реконструкции пионерских лагерей. Ну сейчас пионеров нет уже, загородных лагерей для детей и отдыха. И вот мы четыре лагеря в этом году только капитально отремонтировали. Даже не отремонтировали, построили – это же все новое.

Он выглядит как добротный трехзвездочный отель.

И.М.: Как минимум.

А он, наверное, премиальный какой-то, что ли?

И.М.: Это обыкновенный лагерь, здесь ребенок может отдохнуть за 6 тысяч рублей за смену. 6 тысяч для родителей, 20 тысяч платит плюсом бюджет. И, конечно, в таких условиях смену целую отдыхать… Актуальность-то в этом году еще выше, семьи не смогли поехать ни на море, ни за пределы куда-то. Поэтому ложка не просто дорога к обеду, а она такая и с медом, и со здоровьем, и со всем остальным. Очень радуюсь я этой программе, для меня это отдельная такая страница. Столько к нам обращалось: «Продайте», – даже и руководство согласовывало когда-то, типа, ну что, тут же наши же казанцы построят дома, какие-то базы. Вот то, что мы не отдали в частные руки, то, что сохранили сеть загородных лагерей, – это большое-большое золотое достояние Казани. Это на будущее опять, ну на целое десятилетие вперед, так что наши дети, наши внуки смогут отдыхать, набираться здоровья в таких замечательных условиях.

<…>

В последние годы Казань в принципе и так впереди России всей, за исключением разве что Москвы и Санкт-Петербурга, по количеству спортивных объектов. А вы все продолжаете строить и строить. Зачем?

И.М.: Ну, во-первых, локомотив набрал ход. И так получилось, что благодаря Универсиаде, чемпионату мира по водным видам спорта, Кубку конфедераций, чемпионату мира по футболу прирастали спортивными объектами. Соответственно, многие из них стали федеральными центрами по подготовке наших сборных России, молодежных, взрослых, детских, юношеских. Кубки Европы, чемпионаты мира, я уж не говорю про первенства России – они сейчас у нас происходят в режиме нон-стоп. И мы прирастаем инфраструктурой, то есть мы набрали оборот и не хотели бы его снижать. Не только по спортивным каким-то состязаниям, но в целом.

А так, безусловно, первая большая волна подняла все лодки, когда мы готовились к Универсиаде. Казань до Универсиады и после – это совершенно два разных города. Не только по спортивной инфраструктуре, но и в целом она изменила жизнь нашу.

Но неужели спортивные объекты после этих больших спортивных мероприятий остаются настолько востребованными, что необходимо строить дальше?

И.М.: Вы знаете, один из самых первых и больших вопросов был, ну поскольку есть эскпириенс (experience) в мире – Барселона, Лондон – примеры, когда организаторы были вынуждены разбирать целый футбольный стадион вместимостью... там было 100 тысяч, оставляли 20-25 тысяч. И нас спрашивали: «Неужели все эти объекты будут работать?» Их легко проверить, во-первых. Во-вторых, мы приросли не только числом спортивных мероприятий, но, самое главное, количеством занимающихся спортом в Казани. Перед Универсиадой официальная наша статистика, а ее легко посчитать: человек прошел через турникет на стадион, на какой-то спортивный объект, бассейн и так далее. Было 18,7% в 2010 году, я эту цифру хорошо помню. Этот год мы еще не закончили, но начинали год с цифры 49,8%, ну 0,2 упустим: 50%. В три раза почти мы выросли по количеству постоянно занимающихся спортом. Это для меня, и как для мэра, и как для отца, и как для дедушки (я же уже после Универсиады дедушкой стал), поэтому самое главное. Это спортивный город, модно заниматься спортом, модно здоровый образ жизни вести, поэтому все это востребовано с 6 утра и до 12 ночи в буквальном смысле.

А как вы считаете, не раздражает людей то, что все эти новые стадионы платные?

И.М.: Все наши дети в ДЮСШ занимаются бесплатно с 8 утра до 8 вечера, 7 дней в неделю. Поэтому все виды спорта, которые культивируются в Казани для детей, для юношей, бесплатные. Вот здесь мы находимся в будущем новом футбольном манеже «Максат» – «Цель», «Приволжанин»… У нас такой намоленный район – Приволжский, граница Советского района. До чемпионата мира занимались 14 тысяч, выросли до 19700 с копейками, то есть почти 20 тысяч.

А вот, допустим, я с друзьями?

И.М.: Для этого есть внебюджетная задача зарабатывать и содержать такой спортивный комплекс в хорошем, надлежащем состоянии, чтобы лампочки вовремя меняли, мусор вовремя выносили, в раздевалках было чисто, туалетная бумага чтобы стояла. У каждого руководителя спортивного учреждения есть задача собирать внебюджет. Вот как раз вы со своими друзьями, после 8, когда дети отзанимались, пришли, внесли в кассу денег и почувствовали себя игроками сборной, как минимум сборной Приволжского района, а как максимум – профессионального клуба «Рубин».

Это самое последнее поле, мы в преддверии сдачи поменяли решение, потому что мы узнали, что вышло поле нового поколения. Это итальянская трава и итальянский полимер, он называется «Термопласт», раньше он был черного цвета, и вот сейчас последнее слово футбольных технологий. Кстати сказать, у «Рубина» такого еще нет. Хочется всегда сделать за те же деньги чуть получше.

И вот, приехав сюда, я говорю: «Какое поле?» Нам говорят: вот такое-то. Я говорю: «А почему?» – «Мы не успеваем из Италии привезти». Я говорю: «Ну, может быть, постараемся успеть? Какая крошка?» – «Крошку тоже не успеваем из Италии привезти, потому что пандемия, пятое-десятое». И вот мы приняли такое решение и, слава богу, успели, вы видите. Но для меня особая гордость, что последнего поколения и поля трава, и термопласт, который в России я не знаю, какие объекты видели, а наши детишки будут играть уже с 1 сентября.

Сколько сейчас набьете?

И.М.: Ну надо набивать в бутсах, но такие простые движения мы можем. Мы сноровку не теряем. А вот же будущие ворота, ну-ка... Попадем, нет, в ту дверь, которая открыта?

<…>

Сегодня мы встретились в необычном месте. Кировский район, районная библиотека, старые застройки. Место, скажем, далеко не пафосное. Почему именно здесь? Обычно гостей все-таки приглашают в другие места?

И.М.: Безусловно, у нас есть где встретить и гостей, и вас в том числе, уважаемый Максим. Но для меня это особо дорогое сердцу место, потому что Кировский район до определенного времени был территорией такой, обделенной вниманием. Для меня что важно как для мэра? Безусловно, мы любим и уважаем туристов, но Казань в первую очередь для казанцев, для наших горожан. И то, что мы имеем такие объекты буквально на окраине города, – это хорошая демонстрация того, как мы реализуем нашу городскую политику. Сегодня это не единственный пример, когда на наших окраинах, в городских поселках, в тех же Юдино, в Дербышках реализуются программы, которые соответствуют высокому статусу столицы Татарстана – городу Казани.

Вы действительно думаете, что молодежь можно вернуть в библиотеки, в ДК? Если сравнивать с молодежью Советского Союза, там выбора другого просто не было. Здесь-то почему бы в кофейне не посидеть?

И.М.: Ну, во-первых, что касается самой этой библиотеки, многие сначала думали: «Здесь очень большие открытые пространства, видно окна». Люди думали, действительно, новая кафешка сначала. А заходя сюда, читатель берет в руки книгу, журнал, может посидеть в интернете, необходимую информацию найти. Я абсолютно уверен, что мода на чтение возвращается. Во-первых, мы видим в парках молодежь, читающую книги. Во-вторых, мы просто имеем некую статистику от управления культуры.

Вы спрашиваете про ДК. Опять-таки какие ДК были, тот же ДК имени Ленина. Ради того, чтобы выжить, и меха продавались, и нижнее белье, и чего только там не было. Но вот, слава богу, и спасибо – я хочу поблагодарить, прежде всего, наших деятелей культуры, руководителей, которые продолжали служить культуре, детям, профессиональным коллективам. И сегодня они дождались того, что у нас ДК имени Ленина в Авиастроительном районе – ну просто шедевр, ЦКС «Московский» (бывший ДК имени Урицкого), ДК имени Саид-Галиева в Дербышках – это целый театр после восстановления, ДК «Сайдаш» (бывший ДК строителей) напротив артучилища. Сегодня завершаем мы ДК железнодорожников в Юдино, ДК «Чулпан» с 1995 года стоял с закрытыми дверями, НКЦ. Следующий этап у нас, наверное, ДК имени Алиша остается, и все.

Радует, что не только дети ходят, не только юноши, молодежные коллективы. Мы относительно недавно реализовали проект «Жизнелюб». За прошлый год ДК посетили 100 тысяч наших казанцев, ну пенсионеров такого старшего возраста. Кто-то один раз в неделю, кто-то – два раза, но это для них целая жизнь. Возможность выйти после активной работы, после того, что люди привыкли уходить на работу с утра, вечером возвращаться. Мы прививаем таким образом культуру для нашего старшего поколения, для старших казанцев, заниматься в кружках. У них это шикарно получается.

<…>

Ну а как у Казани с доходами?

И.М.: Мы бюджетообразующий город в республике на сегодняшний день. Скажем, за 2019 год Казань мобилизовала 179,5 миллиарда рублей. И мы большой донор в масштабах России. Если касаться собственных доходов, то Казани по бюджетному законодательству остается из этой суммы 13,5 миллиарда рублей. Только. Но благодаря поддержке нашего президента и правительства по различным программам в Казань возвращается 24 миллиарда рублей. Но это именно отношение президента к своей столице, к его жителям трудолюбивым, поддержка нашего правительства. И вы видите это в отремонтированных дорогах, социальной инфраструктуре, в реализации программ. Более 50 программ республиканских реализуется на территории Казани. Что называется, грех жаловаться.

Денег всегда не хватает. Жители любую проблему воспринимают: «Вы же эти (проблемы) решили, вы что там ливневки не можете решить?» А нам на ливневки надо 3,7 миллиарда рублей, а есть 250 миллионов рублей в бюджете. Вот как сварить этот суп или кашу из топора, когда надо 3,7 миллиарда, а есть 250 миллионов в году?

<…>

Как вы оцениваете сегодняшнее состояние казанских дворов?

И.М.: На сегодняшний день большая программа, спасибо президенту, который в прошлом году поставил себе задачу и нам на следующие пять лет, даже, точнее, в три года, реализовать программу «Наш двор». После больших преобразований, которые были по благоустройству в Казани, а они все-таки коснулись центра, основных улиц, там, где у нас большое количество зоны хоспиталити (hospitality) (стадионы, дворцы спорта, бассейны), дворы остались, и жители об этом говорили. Дворы остались на второй линии в буквальном смысле. Поэтому то, что мы сегодня видим, мы с вами на «Теплоконтроле»…

Это была печально известная «Тяп-Ляп», я помню.

И.М.: Да, это тот самый, знаменитый «Тяп-Ляп». И вот сегодня в сердце этого микрорайона – благоустроенный парк, общественное пространство, капитальный ремонт, он коснулся 36 домов. Благоустройство окраины и центра стирается, вот это самая большая мечта. Юдино, Дербышки, поселок Мирный, «Теплоконтроль» – такие столичные условия, такое благоустройство. Посмотрите, какое количество детей. Где они были раньше? Мы приезжали сюда, даже не видели, что столько здесь детей есть, и вот они здесь сегодня. Парк буквально еще только достраивается, а уже какое количество детей, родителей, бабушек, дедушек выходит, и это самый главный для нас результат.

А какое сейчас в городе соотношение отремонтированных и неотремонтированных дворов?

И.М.: Мы подходим к экватору, где-то 46% дворов мы капитально отремонтировали. С начала программы за это время 1520 дворов уже отремонтировано, поэтому экватор. В следующие три года мы завершим эту программу. Ну и новые дворы, наверное, будут появляться. Но в целом 1520 дворов по всей Казани отремонтировано, это 45%.

<…>

Достаточно трудно поверить, что за короткий срок можно изменить инфраструктуру таких районов как Юдино, тот же Кировский район...

И.М.: Начнем с Юдино. Мы в прошлом году отмечали там 100-летие. ДК Железнодорожников начали в прошлом году, в этом году со сквером будет завершение. И хороший подарок на День города, День республики, к 100-летию ТАССР – новый хоккейный ледовый дворец. Ну кто-то мог подумать когда-то, что в Юдино будет хоккейный крытый Ледовый дворец, которым круглый год дети могут пользоваться и все желающие покататься. «Локомотив»: на грани, на флажке, так сказать, мы смогли принять решение. Уже хотели молодые, продвинутые в РЖД люди, которые отвечают за имущество, продать. Благо руководитель нашей республики и руководитель РЖД договорились, и сегодня мы вернули эту инфраструктуру, более того, капитально отремонтировали физкультурно-оздоровительный комплекс шикарный. Подростковый клуб к 30 августа будет сдан. Юдинцам даже нет необходимости ездить в центр города, только на какой-нибудь спектакль, концерт или в какой-нибудь большой молл для покупок. А так все есть по месту жительства.

Про Юдино и Кировский район мы поговорили, а вот Дербышки? Тоже считается окраиной.

И.М.: Это два наших больших городских поселка, город в городе. В Дербышках ДК имени Саид-Галиева, парк, капитальный ремонт жилого фонда, дворов. Шикарный ремонт мы сделали по программе общественных пространств – озеро «Комсомольское». И в прошлом году ввели бассейн.

Я жил в Казани до 25 лет. В моем детстве, такое ощущение, было всего несколько бассейнов – это бассейн в Молодежном центре, куда я ездил в детстве заниматься. Помню, на 56-м автобусе доезжал. Был бассейн «Оргсинтез», в котором я, кстати, не был ни разу. И, пожалуй, все.

И.М.: А я как раз студентом приходил, посчастливилось каким-то образом попасть в «Оргсинтез». Я помню, там 6 дорожек, в каждой дорожке куча народу, друг о друга толкаясь, плавают. Сегодня у нас 63 бассейна и возможность заниматься плаванием сильно изменилась. Это инфраструктура после Универсиады, в целом по различным программам у нас сегодня 63 бассейна.

<…>

Вот объясните мне, почему в Казани нет прямых выборов мэра?

И.М.: Потому что в Татарстане выбрана эта система муниципальной власти. На самом деле, федеральное законодательство предлагает два варианта: или из состава депутатов, которые приняты в Татарстане повсеместно, или прямые. Вообще, это принимается уставом. Честно говоря, в 2005 году, когда я только начал работать, и у нас с 2006 года появилось это право, я не знал еще, что такие вещи нужно согласовывать с администрацией президента. И на одной из сессий нас так поддевали: «Давайте, следующие выборы будут прямыми». Я говорю: «Да нет проблем». Я работал в Нижнекамске, где были выборы, когда тебя по всему округу выбирали депутатом Госсовета, и тогда ты только мог стать главой города. Для меня разницы не было, и сейчас для меня ее нет. Одно из первых решений было, что следующие выборы, 2010 года, будут прямыми в Казани. Мы так этим гордились. Но потом меня пригласили, сказали, что Казань не должна выделяться в администрации президента. Разницы никакой нет. Поэтому это абсолютно рабочий механизм, он проверенный, он показал право на жизнь. И если я, допустим, возглавляю партию, иду на выборы, и, если мне не доверяют, мы просто не получим большинства, и тогда не будем иметь этого большинства и наше большинство не сможет выбрать своего мэра. Я считаю, принцип демократии тут абсолютно соблюдается. Но попытка у меня такая была – сделать прямые выборы в Казани - не получилось.

<…>

Смотрите, 15 лет назад Казань славилась своими очень плохими дорогами. Считалось даже, что если ты при таких плохих дорогах научился ездить в Казани, то тебе не страшно ничто. Я это, кстати, в Москве на себе испытал. Ну а что сейчас?

И.М.: Ну, во-первых, я думаю, что не только Казань славилась, а в целом, кроме Москвы, наверное, и, может быть, Санкт-Петербурга, проблема плохих дорог была главной головной болью любого города, любого населенного пункта. Несколько этапов реализации этой программы было. Конечно, мы впервые инфраструктуру поправили в период подготовки к Универсиаде. Тогда была отдельная программа, федеральный центр, республика, городской бюджет совместно. Безусловно, самая основная была – федеральный бюджет. Мы построили 11 развязок, больше 40 пешеходных переходов, капитально отремонтировали порядка 56 дорог, построили 17 новых. Масса всего в период подготовки к Универсиаде. И тогда такой темп набрали, дальше уже чемпионат мира, ФИНА, Кубок конфедераций. И набранный темп нам позволил привести в нормативное состояние 83 процента дорог, а эту задачу ставит к 2025 году национальный проект «Безопасные и качественные автомобильные дороги». И вот этот нацпроект нам очень серьезно помог уже в последние годы после чемпионатов. Результатом этого явилось то, что в 2019 году, по опросам и жителей, и экспертов, и ОНФ также проводило опрос, мы заняли первое место в России по качеству автомобильных дорог. Это такая большая, трудная, тяжелая, кропотливая работа, но это не какая-то константа, это надо постоянно вкладываться. Чтобы Казань имела качественные дороги, в год надо 6,5–7–7,5 миллиарда рублей только на капитальный ремонт и небольшое строительство. Это огромные деньги, и без этого дороги очень быстро приходят в то, что было, за что нас ругали. Автомобильный поток вырос в 2 раза с 2007 года.

Сколько сейчас зарегистрированных автомобилей?

И.М.: 448 тысяч автомобилей было на 1 января 2020 года, сейчас, я уверен, мы уже перевалили за 450 тысяч. А было 200 тысяч автомобилей. Представьте, какой поток, какая нагрузка на дорожную сеть, и этим надо заниматься постоянно.

И при этом пробок становится меньше или?..

И.М.: Нет, ну мы же строим новые развязки, новые дороги. Говоря про умный город, та же система СУДД, которую мы первые к Универсиаде внедрили, – автоматизированная система управления дорожным движением. После ее внедрения на 15 километров в час увеличилась скорость автомобилей, а пропускная способность по разным дорогам – от 18% до 22%. Зеленый поток, зеленая волна, то есть мы серьезно этим занимаемся.

Ну и какие большие инфраструктурные проекты мы сегодня строим: завершаем Большое казанское кольцо, но в плане только закольцовки трамвайных движений в Борисково. Параллельно дублер – Горьковское шоссе, мы сегодня к бывшим пороховым складам первый этап уже реализуем. И сильно разгрузит Мамадышский тракт реализация дублера выезд Вознесенский тракт, который начинается с Ометьево, пересекает проспект Победы и выходит на М7.

Какую часть расходов покрывает транспортный налог?

И.М.: Хороший вопрос. Я очень часто на него отвечаю. Мой преподаватель английского, такой системный оппозиционер, и у нас любое занятие начинается с обсуждения общественно-политической ситуации – там то Беларусь, то Сирия, то еще чего-то. Вот он все время: «Я плачу транспортный налог, почему на такой-то этой я попал в яму?» Я говорю: «Дорогой Игорь, вся Казань платит в год...» Мы, кстати, мы по количеству дорогих иномарок на тысячу жителей впереди Москвы и Санкт-Петербурга. Если взять наши автосалоны, на тысячу жителей у нас, мы впереди планеты всей. Соответственно, и самое большое количество транспортного налога у нас должно собираться. Так вот, я открою небольшой секрет: вся Казань 2 миллиарда рублей в год платит транспортного налога. Он уходит весь в республику, дальше уже республика распределяет. Вот представьте, за четыре года Казань получила и потратила 30,5 миллиарда рублей на дороги, только в прошлом году 7,2 миллиарда рублей. А собирают транспортного налога 2 миллиарда рублей. Вот вам ответ на вопрос, где наши деньги.

Мы с вами едем по Большому казанскому кольцу. К 100-летию ТАССР мы очередной двухкилометровый кусок важнейший реализовали. Мечта, которая была еще у моих предшественников. Представьте, в 1969 году это проектировалось, какова инженерная мысль, мысль проектировщиков на 50 лет предусмотреть, что это будет важно, полезно и очень удобно для горожан. После Универсиады это самый большой инфраструктурный проект. Мы завершаем закольцовку двухкилометровую и соединяем проспект Победы с Тихорецкой. Второй этап выведет нас на набережную Волги, и с проспекта Победы можно будет попадать за 5-7 минут в речной порт и автовокзал. Поэтому рецепт прост – постоянно надо строить, постоянно надо новые развязки, дороги и в целом заниматься этим ежедневно.

Реформой общественного транспорта мы так серьезно занялись в 2007 году, в результате у нас самый молодой транспорт по России даже в сравнении с Москвой и Санкт-Петербургом. Четыре с половиной года – средний возраст автобусов и 4 года и меньше – троллейбусов и трамваев.

Я даже на самом деле не представляю себе, где сейчас нахожусь. В мое время, когда я жил в Казани, это была настолько окраина, край географии, а сейчас сюда даже трамваи ходят.

И.М.: Не «даже трамваи», мы стоим в километре от проспекта Победы. Другое дело, что дачными участками, жилым фондом, старым жилым фондом, как в народе говорят, «нахал-строй», был целый поселок, и он был отрезан от озера Кабан. На сегодняшний день жители «Солнечного города» могут пешочком дойти, полюбоваться красотами, погулять по набережной. И вот такая красота открылась в преддверии Дня города, Дня республики. Душа радуется. Лучше, чем было на картинках и было в проекте.

Какую следующую цель вы себе ставите по развитию дорог, по развитию общественного транспорта?

И.М.: Мы продолжаем строить метрополитен. Сегодня от Сахарова, от IKEA мы идем в сторону Дубравной. Вообще, по генеральному плану, который мы приняли до 2040 года, на 26 станций метро зарезервирована территория. Это не значит, что мы… Будут деньги мы, конечно, и 126 построили бы. Кстати, такой опыт я в мире видел, когда в Шэньчжэнь приехали, меня много что шокировало в период подготовки к китайской Универсиаде, мы же проиграли сначала Шэньчжэню. Так вот, они за 3 года – у них 17-миллионный город – построили 110 станций метро к Универсиаде. 110 станций метро. Я несколько раз переспрашивал мэра, чтобы мне перевели. Он, улыбаясь, говорит: «Вы правильно слышите». Поэтому 26 станций метро, но это достаточно дорогое удовольствие. Каждая станция обходится в 5-7 миллиардов рублей.

Следующая наша большая мечта и большое желание – ну, правда, мы уже начинаем ее реализовывать в виде обсуждения предпроектного с Научно-исследовательским институтом транспорта Москвы – это создание метробусных линий, которое дешевле, чем метро, быстрее в два или даже в три раза, чем автобусы, благодаря выделенной линии. Города мировые имеют опыт строительства и эксплуатации. 4 линии обсуждаются: №1 – это «Салават Купере» – Железнодорожный вокзал, №2 – Дербышки – речной порт, №3 – «Лесной городок – Железнодорожный вокзал, №4 – Гаврилова – речной порт.

Может локация в центре меняться, но сам факт. Строительство из «Салават купере» в центр – порядка 1,8 миллиарда рублей. В 22,5, может, даже в три раза быстрее, выделенная линия. Это, конечно, наш следующий вызов. Просчитывали трамвай – из «Салават купере» он до центра будет идти 1 час 30 минут. Это, конечно, неудобно для населения, поэтому вот такой большой вызов. Кстати, мы обсуждали на последнем заседании с участием Сергея Анатольевича Когогина, как одного из сопредседателей ОНФ, министра транспорта и дорожного хозяйства, нашего уважаемого Евгения Ивановича Дитриха, как раз обсуждали, чтобы включить метробусы в национальный проект «Безопасные и качественные дороги». Поэтому такой большой челлендж (challenge), большой вызов, мы очень хотим это реализовать.

Ну и про строительство Вознесенского тракта, завершение Большого казанского кольца мы неоднократно говорили, это такие глобальные инфраструктурные проекты, которые сильно улучшат и общественный транспорт и в целом дорожно-транспортную ситуацию Казани.

<…>

Пять лет назад вы сделали очень громкое заявление, мол, Казань должна стать самым благоустроенным городом России. Вы действительно в это верите?

И.М.: На самом деле, впервые я об это сказал году в 2007, мы были с Минтимером Шариповичем Шаймиевым на выставке «Архитектурный МИПИМ». Это был 2007 год, я помню большой зал, количество журналистов, и я тогда заявил, что Казань будет магнитом, самым благоустроенным, комфортным, инвестиционно привлекательным и безопасным городом, где будет комфортно, интересно жить. Где дети, молодые семьи, старшее поколение по душе и по сердцу найдут всегда применение своим талантам, огромное количество артистов. Ну тогда это еще не все было. И даже Минтимер Шарипович мне сказал: «Аккуратнее с заявлениями, когда-то это могут спросить». Мы на это работали, мы работали все вместе во главе и с нашим первым президентом, и с действующим — с Рустамом Нургалиевичем Миннихановым. И результат, люди голосуют в том числе ногами, приезжая к нам. 3,5 миллиона туристов мы встретили на прошлый год. Безусловно, пандемия некоторые коррективы временно внесла. А может быть, это количество еще и увеличится, потому что за границу сейчас не особо и поедешь.

Во-первых, надо уметь мечтать. Сначала ставишь себе какую-то задачу, такую вот, и потом к ней идти. Ну и, как Минтимер Шарипович любит выражаться: «Печь башында йоклап кына мечтать не получается», надо много работать. Поэтому мы выставляем цель, мы к ней идем, подносим ресурсы – федеральные, республиканские, городские – и четко идем, много работаем над достижением этих целей. Поэтому я действительно вижу Казань самым благоустроенным, комфортным, безопасным, уютным и добрым городом.

Ильсур Раисович, какой следующий крупный зеленый мегапроект планируется в Казани?

И.М.: Мы начинали с проблемы количества машин и количества деревьев, которые у нас есть на учете, они зарегистрированы. Для меня случился шок, это был 2012 год, когда мы определили для себя целью и задачей «Зеленый рекорд» – выяснилось, что у нас 300 тысяч машин, а деревьев было 220 тысяч. Вот тогда мы поставили себе задачу «Зеленый рекорд», причем сажать не просто какие-то прутики, которые в соседнем лесу выкопали и неизвестно, приживутся ли, а крупномерные деревья. За реализацию этого проекта мы высадили 500 тысяч крупномерных деревьев плюсом начиная с 2012 года и порядка 250 тысяч кустарников, многолетних различных растений.

Ну и следующий мегапроект, который мы себе ставим в задачу, – это благоустройство Казанки. Это 68 километров набережной, которая проходит внутри города, и это 3 тысячи гектаров. Мы сейчас обсуждаем во главе с нашим президентом эту программу. Вообще, соразмерно крупнее только Монреальский национальный парк и сопоставимо с национальным парком в Нью-Йорке, но там он рукотворный, а у нас богом подаренная водная гладь, 22 километра Казанки, и ее извилистые берега составляют 68 километров. Такой мегапроект, очень талантливые архитекторы, экологи, наши общественники, наши местные силы, это выведет Казань на совершенно другой уровень. Причем мы очень скоро представим это общественности на обсуждение. Но то, что мы сейчас обсуждаем, буквально захватывает дух.

<…>

Мы почти потеряли озера. Система Лебяжьих озер состоит из четырех: Большое, Малое, Светлое и Сухое. Мы три из них практически было потеряли. Водная гладь оставалась 4,2 гектара, после экореабилитации водная гладь увеличилась до 36 гектаров. Это огромный, серьезный проект, который мы готовили с институтом, с экологами, с общественностью, с нашим федеральным университетом. Было углубление, гидроизоляция дна, элементы благоустройства, освещения, кабинки какие-то, лежаки – это малая толика той большой работы, что была проведена.

Вы не боитесь, что когда завершите работы по благоустройству Лебяжьих озер, сюда хлынет поток людей, здесь все просто вытопчут?

И.М.: С культурой благоустройства, что меня радует, как мэра, как руководителя города, растет культура и пользования всем этим. Люди перестают сорить, люди за собой убираются. Вот эта чистота, красота любой территории, любого парка воспитывает людей. И я вижу, как меняются казанцы, причем разного возраста. Это очень-очень радует, и это повышает общую культуру. Поэтому мы ждем здесь еще большего количества желающих отдохнуть и верим, что они будут бережно не только лесопарк «Лебяжье», но и все остальные территории, и в целом всю Казань беречь и любить.

Кстати, как в Казани уживаются два противоположных тренда: тренд на экологию, озеленение и тренд на строительство?

И.М.: Безусловно, золотая середина всегда такая, тяжелая, но это всегда диалог с обществом, обсуждение. Вообще, принимая генеральный план, мы очень много предложений выслушали, порядка 1200 замечаний, которые вошли в новый генеральный план. Я очень благодарен жителям, общественникам различным, неравнодушным жителям Казани, которые принимали в этом участие. Но это документ в интересах большинства. Не бывает генерального плана, который удовлетворил бы всех. Ну кто-то никак не соглашается, что Вознесенский тракт пока еще… Я вам заранее говорю, люди даже не представляют: они всю жизнь жили, а у нас эта красная линия, широкая достаточно, несколько километров, в которой люди сейчас привыкли за эти 20 лет, – Азино-1, Азино-2 – гулять с собачкой, может быть просто прогуливаться… И вдруг там начнется стройка: «Вы чего? Я тут с внуком хожу». Но это всегда оставалось коридором для вылетной магистрали. И таких примеров много.

Ново-Савиновский район. Я приезжал: «Давайте здесь зеленую аллею», – ну люди просят, самому мне хочется, а внизу глубоко коммуникации плюс охранная зона, то есть мы там ни одно деревце не можем посадить. Такие вещи, конечно, всегда консенсус, всегда диалог, мы стараемся объяснять про любое принятое решение, почему оно принято. Кто-то слышит, кто-то – нет, но мы всегда это делаем открыто.

Вообще, это наш обязательный тренд сегодняшний – любое решение, которое принимает власть, будь то отключение воды, ремонт двора, набережная, соседний парк, строительство школы, какого-то медицинского учреждения, – мы это делаем открыто, не вдруг утром проснулись и что-то строится. И дальше мы обязательно будем этого придерживаться, обсуждать, советоваться, но решения будут всегда приниматься в интересах большинства сегодняшнего и завтрашнего дня Казани.

А что такого сейчас заложено в правила благоустройства города того, чего нет в других городах?

И.М.: Много чего. Опять-таки, после Тысячелетия у нас было 2700 (6*3) рекламных щитов. 2700. На Ленинской дамбе не видно было Кремля, не видно было красоты Пушкина, Старо-Татарскую слободу, Кабан не было видно. На сегодняшний день мы с 2700 ушли на 800 по всему городу. Запрещены растяжки, помните, по Кремлевской едешь – растяжка с одного здания на другое, по Пушкина, «УНИКС» был завешен всей рекламой. Сегодня это все открыто, вся красота нашего города. Вот есть это запреты.

Запрещены парковки на газонах. Но в то же время бизнесу предоставлен четкий стандарт, где и как можно и нужно рекламировать свой офис, свой ресторан, свою продукцию. Мы за жесткое регулирование для того, чтобы красота... И это, кстати, видят сами жители и всегда подчеркивают гости, особенно из соседних регионов. Они приезжают и спрашивают: «А где ваша реклама, почему? Где эти перетяжки, растяжки и так далее?»

И еще одна важная деталь: в 2007 году, кроме Москвы и Санкт-Петербурга, может быть, мы первыми ввели жесткий стандарт обязательного наличия паркингов и подземных мест для хранения автомашин. Меня тогда в чем только не обвинили: «могильщик строительного бизнеса» и т.д. За это время мы построили порядка 1300 домов и 11700 парковочных мест. Представьте, если бы эти машины были в центре или в других местах, во дворах и на улицах… Даже при этом мы имеем большую проблему.

Сегодняшнее наше решение – мы ввели новый стандарт велопарковок. В каждом новом доме на один подъезд обязательно будут проектировать и стоянку для хранения пяти велосипедов. Вертикальное озеленение, сохранение существующих насаждений – это целый большой документ, который мы в диалоге с нашими строителями обсудив, утвердили и будем четко придерживаться. Важно сейчас не просто строить и продавать квадратные метры, а формировать новый образ и стандарт комфорта жизни.

Мы уже говорили про Универсиаду, про другие международные события, которые состоялись в Казани. Каждое такое мероприятие выводило на новый уровень саму Казань, инфраструктуру, дороги, транспорт, аэропорт, ж/д вокзал, основные магистрали, фасады. Поэтому очень-очень важно придумывать для себя работу. Говорят, «Да, конечно, они Универсиаду выиграли!» – но она нам не с неба свалилась, не вдруг из-под земли фонтан нефти забил.

Во-первых, мы в первый раз проиграли. Когда проиграли, я никому не желаю такого чувства испытать. Я помню, мы с Рустамом Нургалиевичем вдвоем сидели, тогда он работал премьером, и вдруг объявляют: ‘Next summer Universiade will be in…’ Мы ждем: ‘Kazan, Russia!, Shenzhen, China!’ И вот они вскакивают, человек сорок… А мы их даже не видели, что они рядом сидели, мы были уверены в своей победе. И вот чувство то, что ты живьем умер. Причем ты понимаешь, что ты еще живой, но ты умер внутри. Это такая горечь поражения! Нас тогда поддержал Минтимер Шарипович. Рустам Нургалиевич рассказывал свои ощущения: «Я сижу, думаю, умру сейчас тоже. Потом смотрю, Ильсур рядом уже умирает. Кто-то должен с поля боя тащить». Он мне говорит: «Давай, вставай, пошли». Мы вышли, он берет телефон, звонит Шаймиеву, говорит: «Минтимер Шарипович, простите, мы вас подвели». А мы, ни Рустем Нургалиевич, ни я, до этого никогда не проигрывали. Победители по жизни. Я имею в виду, хоккей, футбол, может, проигрывали матчи, но вот такой крупный бой… Нас судьба баловала и Всевышний. И вдруг проиграли. Мы не знаем, с каким лицом возвращаться в Казань, к людям. И Шаймиев говорит: «Два слова, Ильсуру скажите тоже». Я не то, что слышать, я вообще… Прострация такая. Я беру телефон, и он говорит: «Вы молодцы! Я вами горжусь!» Потому что мы же из пяти или шести городов заняли второе место, мы Шеньчженю проиграли только два голоса. «Вы за 8 месяцев смогли вывести Казань так, что вы проиграли только Китаю. Вы же проиграли не городу – стране!» А там действительно вся страна, МИД занимался. «Поэтому все, не расстраивайтесь, давай дальше, будем двигаться». В тот момент я, конечно, думал уже, что никогда больше я заниматься этим не смогу. Ничего, ровно сутки мы попереживали.

Я о чем хочу сказать, что это очень тяжелый труд – достижение побед. Потом мы выиграли Универсиаду, думали, что мы лотерейный билет выиграли. Приезжаем, а нас никто не ждет! Идем в правительство родное Российской Федерации, там нас встречают, говорят: «Но вы же говорили, у вас все есть. Вы же говорили, что вам ничего не надо. Поэтому проводите Универсиаду». И они были правы. Но мы тогда не знали, что у ФИСУ, как у международной организации, есть требования: за сколько от аэропорта должны гости доехать, сколько гостиниц должно быть, сколько от каждого стадиона до тренировочных баз. Когда они эти требования нам выдвинули, стандарт свой, а мы подписались, мы приезжаем, говорим: «Вот!» И тогда, конечно, спасибо, Владимир Владимирович и правительство приняли решение – вот этот проект, федеральный проект. Я всегда, когда разговариваю с молодыми мэрами, с какими-то руководителями начинающими регионов, говорю: «Придумывайте себе большую цель, идите к ней, достигайте, добивайтесь. Big wave leads all the boats – большая волна достигает все лодки. Поэтому придумывайте такие вызовы».

<…>

Ильсур Раисович, а какой самый главный вызов стоит перед Казанью сейчас?

И.М.: Наверное, это большие инфраструктурные проекты. Это то, чего глазу жителя Казани не видно, например КНС «Заречье». Мы набрали такой темп строительства, что насосные станции канализационные не справлялись уже с объемом. Земля есть, деньги есть, инвесторы есть, а возможности канализования не было. Мы завершаем проект осенью и раскрываем на будущее 6,5 миллиона квадратных метров, следующий этап строительства. Это такой очень большой, тяжелый, сложный инфраструктурный проект.

Ильсур Раисович, я думаю, и мне, и большинству наших зрителей вряд ли понятно, что такое вообще очистные сооружения. В моем представлении это, наверное, какая-то загрязненная вода, все канализационные стоки куда-то приходят в единое место, там отстаиваются, осадок остается, а вода впоследствии обратно в реки уходит. Так?

И.М.: На самом деле, Максим, чем городской житель, горожанин, отличается от городской власти? Там, где для городского жителя завершается что-то, для нас только начинается. Человек выбросил мусор или смыл воду в бачке унитаза. Наша задача – мусор довезти до полигона твердых бытовых отходов, разделить фракции мусора. Если канализование, то тоже: вот пришло на очистные. 400 тысяч кубометров канализации в день приходит сюда. Три степени очистки: сначала механическая, химическая и здесь уже биологическая. Вот мы с вами сейчас стоим, можете представить, сколько из 1200000, вот эти 20 тысяч квадратных метров. Под нами 1200000 остатков канализации. Вы запах сами чувствуете?

Чувствую, но такой же запах бывает иногда в подъезде. Не сильнее этого запаха.

И.М.: А тут стоять невозможно было, приехать невозможно было. Когда мы начали капитальные конструкции эти делать, перед тем, как сделать, мы пригласили сюда журналистов. Но они ровно простояли несколько минут. Потом сказали: «Нам все понятно, мы отсняли, пожалуйста, давайте интервью в другом месте». А люди здесь работали 57 лет, можете представить? Каждый день! И следующий наш этап: 250 тысяч ежедневно, после обеззараживания большого и небольшого осушения 250 тысяч, когда воду мы отделяем, идет на иловые поля. 100 с лишним гектаров иловых полей высотой 5-7 метров уже выработали свой ресурс. Более полувека эта канализация, очищенная, правда, стоки собираются на иловых полях, тоже такая экологическая катастрофа и бомба. Правда, замедленного действия. И сейчас мы нашли решение. Во-первых, в этом году мы завершим завод здесь, на территории, по осушению этих иловых осадков. Мы больше не будем эту жижу возить на поля. Во-вторых, есть проект, который мы сейчас с министерством экологии Российской Федерации, природных ресурсов, с нашими коллегами из правительства реализуем по рекультивации иловых полей. Это будет уже в будущем какая-то зеленая рекреация, общественные пространства, какие-то функции, которые мы с жителями обсудим позже. Но в целом миллионный город с таким количеством и жителей, и инфраструктуры – это огромная коммунальная страна под землей, которую жителям не видно. А для нас это плод ежедневных наших усилий, трудов. Это все нужно содержать, это все нужно капитально ремонтировать. Огромное-огромное хозяйство. Это мы говорим только о воде и канализовании. Есть еще тепло, есть еще электричество, есть жилой фонд, есть еще вывоз мусора, полигоны твердых бытовых отходов, когда собираются 600 тысяч кубометров мусора. Поэтому это огромное-огромное хозяйство.

И наша мечта – это дать возможность открыть Казань к Волге. Я речь веду о депрессивных территориях бывшей промзоны, которая уже не несет функции промышленного производства: речного порта, Портовой, Меховщиков. Это 250 гектаров. Мы недавно это презентовали. Сейчас создана рабочая группа во главе с нашим бывшим главным архитектором Татьяной Прокофьевой, обсуждаем с девелоперами. Это новый вызов и новая Казань, где мы хотим с учетом всего лучшего мирового опыта (а он есть – Лондон, Барселона, Амстердам, та же Москва)  реализовать и получить такую новую точку роста. И это такой вдохновляющий проект. Для меня это просто мечта на следующие пять лет, дай бог нам всем мирной жизни, никаких эксцессов – политических, экономических – реализовать. И это, конечно, будет новая Казань. Я ее вижу, какой она будет, это будет шикарно.

<…>

Ильсур Раисович, раз мы находимся в библиотеке, то нельзя не спросить о том, какая ваша любимая книга и что вы читаете сейчас?

И.М.: Ну поскольку мы в нашей Национальной библиотеке, то, что в последний раз меня так сильно перепахало, – это Гузель Яхина, «Зулейха открывает глаза». Это роман, который в буквальном смысле… Я знаю, разное к нему отношение, я знаю, что по-разному, в том числе и наши критики, к ней отнеслись. Для нас это история наша, трагичная история нашего народа во времена этих репрессий. Любящая мать, дети, лишения, страдания и судьба нашего большого российского многонационального народа через эту книгу, я считаю, Гузель Яхиной… Это великий роман. Сейчас я читаю небольшое произведение – это «Осень Патриарха», Габриэль Маркес. Когда есть время, я с удовольствием это делаю. И книга – это великая вещь.

Тогда остается пожелать вам больше времени для чтения.

И.М.: Это мне точно в ближайшее время не грозит. Но, надеюсь, когда-то оно наступит. Спасибо.

Спасибо за интересную беседу.