Ильсур Метшин: «Честно? Быть президентом «Рубина» в чем-то труднее, чем мэром»

Ильсур Метшин: «Честно? Быть президентом «Рубина» в чем-то труднее, чем мэром»

Экс-глава казанского клуба о фундаменте будущих побед, причинах поражений и возвращении Курбана Бердыева.

«Успехов «Рубина», я думаю, надо дождаться», — говорит теперь уже экс-президент казанского клуба Ильсур Метшин. В эксклюзивном интервью «БИЗНЕС Online» он рассказал, как два года готовилась передача всей полноты власти ТАИФу, по каким причинам на роль главного тренера был приглашен Хави Грасия, с которым не сложилась «химия отношений», и почему готов первым пожать руку Сердару Азмуну, когда тот вернется в Казань.

«МЫ НЕ НАЧАЛИ С КРЫШИ, МЫ НЕ НАЧАЛИ С ФАСАДА...»

— Ильсур Раисович, расскажите, как проходил попечительский совет «Рубина» в среду — теперь уже исторический для клуба...

— В хорошем, конструктивном диалоге, как это всегда и проходит у нашего президента. Обсудили итоги сезона, задачи, которые стояли, — что выполнено, что — нет, и то, куда двигаться дальше. Мне было приятно услышать от Альберта Кашафовича Шигабутдинова слова благодарности. Хочу сказать спасибо и ТАИФу. Потому что, во-первых, они поддержали нашу стратегию год назад, они увеличили финансирование. И во-вторых, мы вместе провели очень большую работу по приведению клуба к международному стандарту. Например, мы впервые за историю привлекли партнеров Pricewaterhouse и сделали международную отчетность, чтобы клуб был понятен для ФИФА, для УЕФА, для других международных организаций. Для потенциальных спонсоров.
— Которые и появились?

— Да. «МегаФон», Mail.Ru... Впервые в истории клуба федеральные компании стали нашими коммерческими партнерами. Для «Арсенала», «Барселоны», для «Ювентуса» все это понятные вещи, а мы это делали впервые. Такая работа со стороны абсолютно невидима, но, поверьте, по юридической и финансовой части это все равно что из хостела перестроить пятизвездочный отель. Как автобус «Керогаз» перевести на «Евро-4». Мы еще не «Евро-5» по внутреннему менеджменту, но «Евро-4» — твердо.

Я искренне благодарен всем спонсорам: и нашим энергетикам, и СИНХу, стоит вспомнить и о Валерии Юрьевиче Сорокине — он огромную работу по финансовому фейр-плей провел за свой период. Все финансировали ритмично, все делали. Под амбициозную задачу все подстроились, в том числе финансово, кому как бы трудно ни было...
Из тех задач, которые передо мной стояли, за полтора года нам вместе что-то удалось больше, что-то — меньше, но мы создавали фундамент. Мы не начали с крыши, мы не начали с фасада, мы именно создали тот фундамент команды, успехов которой, я думаю, надо дождаться.

Решение о переходе на частную модель, которое было принято на попечительском совете, созрело не вдруг. Известна позиция УЕФА — они к государственному финансированию относятся с большим недоверием. По их мнению, клуб должен быть акционерным обществом, должен иметь прибыль, доходы, расходы, которые должны быть релевантными.

Мы слышим и то, как на совете по спорту при президенте Российской Федерации Владимир Путин говорит, что нужно отходить от государственного спонсирования спортивных клубов, что они должны быть частными и работать как бизнес.

Хорошо, что к этому моменту мы подошли не вот так вот — утром проснулись, а уже зима. Мы созрели. Для этого была подготовлена база, проведена большая внутренняя работа по финансовой, юридической части.

— ТАИФ тоже готовился, сначала финансовый директор от них у вас появился, потом — генеральный. Это все к этому шло?

— Безусловно. Не секрет, что еще два года назад Рустам Нургалиевич предлагал [ТАИФу взять «Рубин»], но тогда ТАИФ сказал: «Не готовы, дайте нам время». И вот этапами было: сначала финансовый директор, потом он стал генеральным директором. Скажу, что это очень сложно, потому что в «Рубине» привыкли вольно жить. Дали деньги и только результата ждут. А когда у тебя отчетность, все регламенты прописаны в соответствии с международными стандартами — к этому надо привыкнуть, это занимает время. Но мы данную работу вместе проделали.

— Траты на футбол из госкармана всегда вызывали и мощнейшую критику общественности...

— Прямых бюджетных денег ни копейки не было, но тем не менее компании с госучастием были. Безусловно, эта критика тоже сыграла свою роль.
— Как вы оцениваете решение о назначении президентом клуба Радика Шаймиева?

— Я передаю ему эстафетную палочку с большим уважением и пожеланиями успеха. Лично я его знаю давно. Это человек успешный во всем. Во-первых, успешный спортсмен. Чемпионами мира просто так не становятся ни в каком виде спорта. Это победитель по духу, это огромное терпение, огромный труд. Ну и во-вторых, он один из руководителей группы компаний «ТАИФ», а ТАИФ, за что бы ни брался, все делает качественно и на мировом уровне. Они (спонсоры —прим. ред.) особо подчеркнули, что «Рубин» — это всегда был городской клуб и что, безусловно, мы будем вместе делать все для того, чтобы наш проект, принятая совместно стратегия состоялась и болельщики увидели родной клуб в топе всех турнирных таблиц и, самое главное, красивую игру своего «Рубина».

— Как вы считаете, зачем вообще ТАИФу это нужно? С «Татнефью» понятно: ей в свое время Шаймиев дал поручение опекать хоккей...

— «Татнефть» и ТАИФ — это две самые главные компании, они равновеликие на сегодняшний день. И там и там неравнодушные к судьбе республики, к народу республики люди. А «Рубин» — это дух республики, в том числе и наша визитная карточка, один из наших брендов, который знают за рубежом. И коль скоро «Татнефть» несет на себе — и спасибо им! — «Ак Барс», наш второй великий клуб, то спасибо им (ТАИФу — прим. ред.), что они услышали призыв нашего президента Рустама Нургалиевича и, пусть через время, полностью взяли финансирование «Рубина» на себя. Это большая ответственная работа, большие затраты. Я считаю, это говорит о социальной ответственности ТАИФа.

— Это шаг вперед, безусловно. А возвращение Бердыева, если оно состоится, — это не шаг назад?

— Нет, я так не считаю, хотя есть разные мнения на этот счет. Курбан Бекиевич — один из лучших тренеров российской премьер-лиги. Его любят, ему благодарны в Татарстане, в Казани. Я к нему отношусь с большим уважением.

Кроме того, тот Курбан Бердыев, который ушел, и тот, который, может быть, вернется, — это два разных человека. Люди склонны меняться. Кто не делает ошибок? Я вам могу за прошедший год работы на пальцах двух рук назвать те ошибки, которые я бы сейчас не сделал.

«ИНОСТРАНЦА ВЫБРАЛИ ИЗ-ЗА КОРОТКОЙ ТРЕНЕРСКОЙ СКАМЕЙКИ РОССИЯН»

— Вам ведь и раньше несколько раз предлагали стать президентом «Рубина», но вы отказывались. Почему согласились на этот раз?

— До 2016 года мне трижды предлагалось возглавить клуб, стать президентом. Первый раз — в 2005 году, сразу после того, как я стал мэром. Но всегда удавалось находить аргументы, чтобы отказаться, и спасибо руководству, Минтимеру Шариповичу, Рустему Нургалиевичу, за то, что мои доводы принимались. Однако в 2016 году клубу было настолько тяжело (а мы были в подвале турнирной таблицы, были предпосылки к вылету из премьер-лиги), что аргументов у меня не нашлось. Универсиада уже проведена, чемпионат мира по водным видам спорта — тоже...

Кстати, тогда ТАИФу настоятельно было предложено взять клуб в свои руки, но они оказались не готовы, попросили время. И вот момент настал.

— Какой вы видели стратегию развития клуба?

— Было несколько вариантов, которые мы обсуждали на попечительском совете в закрытом режиме, где принималось коллегиальное решение. Первый — быстрая победа и результат любой ценой, второй — продолжать такими силами, которые у нас на тот момент были. А по составу и трансферной стоимости игроков, потенциалу команды, количеству игроков сборной России наше место было то, которые мы заняли, — 10-е. Этот вариант — ставка на своих игроков, небольшое усиление, стратегия на 7–8 лет. Третий вариант — развитие клуба, конкретная задача к 100-летию республики — победа в Лиге Европы, чемпионство на третий год работы.

Мы так в Татарстане воспитаны: будь то промышленность, сельское хозяйство, культура или спорт, берутся амбициозные задачи. Были утверждены третий вариант устойчивого развития клуба и стратегия, где ставилась задача возвращения в Топ турнирной таблицы, но не любой ценой, не так, что потом — выжженная земля.

Я тогда сказал: мы собрались в Топ, но нас там никто не ждет. На вершине турнирной таблицы уже тогда были «Спартак», «Зенит», ЦСКА, «Краснодар», «Локомотив» — первая пятерка клубов, которая имеет ежегодное беспроблемное финансирование, великолепные стадионы, традиции, школу, молодежь, тренеров. Поэтому, чтобы туда постучаться, нужны кардинальные изменения в клубе, причем надолго, не на раз. Мы должны были именно под это собрать команду и главного тренера.

— Почему выбор пал именно на иностранца, а не на российского специалиста, который смог бы быстрее собрать команду?

— Сказалась короткая скамейка российских тренеров. Тот же Курбан Бердыев на тот момент был связан и обязательствами с «Ростовом». К тому же он только недавно ушел из «Рубина» с 11-го места в таблице. Поэтому в том же попечительском совете его кандидатура на ура не воспринималась — еще не было европейских побед с «Ростовом», говорящих о том, что тренер пересмотрел свою тактику, стратегию.

Я встречался и с Виктором Гончаренко. Это перспективный тренер, мне он сразу понравился, но было условие от Евгения Гинера, что если уйдет Леонид Слуцкий, то Гончаренко вернется в ЦСКА. Хоть Слуцкий тогда и не собирался уходить, мы не могли это принять.

Роберт Евдокимов — воспитанник татарстанского футбола, успешный тренер, но тот момент этот вариант тоже был из разряда «пальцем в небо». И сезон, к сожалению, показал: «Оренбург» не смог закрепиться в премьер-лиге, то есть наши опасения были не напрасными. Хотя я и не сомневаюсь в его будущих успехах, это один из наиболее перспективных тренеров премьер-лиги.

Сергей Семак — гордость «Рубина», капитан команды, но был риск: он работал только вторым тренером, и хорошо, что сейчас начинает обкатку в клубе из середины турнирной таблицы.

Все — на этом российская скамейка перспективных тренеров заканчивалась: или все нам знакомые, или те, кто кочует из клуба в клуб.

— С Черчесовым встречались, на тот момент он не был тренером сборной?

— Мы его не рассматривали, потому что хотелось, чтобы была какая-то связь с «Рубином» или Татарстаном. Либо человек должен иметь безусловный успех, как Гончаренко в Лиге чемпионов с никому не известным БАТЭ. И когда начали обсуждать тренеров, выбор пал на Ла Лигу, представители которой в последние 10 лет побеждали везде: в Лиге чемпионов, Лиге Европы, на чемпионатах Европы и мира.

— Был ведь и с Хаджи вариант?

— С Хаджи встречались, мы за ним даже поехали. В этом году он стал чемпионом Румынии со своей академией, у него там больше 75 процентов состава — свои воспитанники, но в тот момент, когда нам нужно было, чтобы он к нам поехал, тренер не смог оставить клуб — они шли на втором месте. Он сказал: «Дайте мне три месяца доиграть». Но потом уже и мы остыли.

— Был вариант и с Паулу Соузой...

— Я встречался с Паулу Соузой, он произвел на меня великолепное впечатление как человек. Это легендарный игрок, побеждавший в Лиге чемпионов. Он рассказывал, как выходил в составе «Боруссии» на поле в финале Лиги чемпионов в знаменитом матче против «Ювентуса». За год до этого в «Ювентусе» Соуза выиграл Лигу чемпионов, но его контракт в «Юве» не продлили, он получил сильную травму. Его взяли в «Боруссию», где он был опорным полузащитником и капитаном команды. Им дали установку на финал играть определенной схемой. Но, зная «Ювентус» изнутри, он сказал: «Не слушайте тренера, играем вот так». Конечно, это нарушение этики, но победителей не судят.

У него есть лидерские качества, харизма, я, можно сказать, в него влюбился как в человека. И он очень хотел ехать к нам, был готов, остался великолепного мнения о Казани, но мы не сошлись по цене контракта — в три с половиной раза дороже, чем у Хави, при том что, объективно говоря, кроме чемпионата Португалии, Соуза ничего не выигрывал.

Еще Павел Врба был согласен, мы встречались неоднократно, но он мог приехать только после чемпионата Европы, а нам был нужен тренер уже в начале лета.

Таковы были варианты при том, что людей, готовых отправиться на работу в Россию, не так уж и много.

— Но Манчини же приехал...

— Да. Но не забывайте, что «Зенит» — это всегда либо Лига Европы, либо Лига чемпионов. К тому же величина его контракта соответствует уровню европейского топ-клуба. Сравнивать наши возможности с «Зенитом» все-таки не стоит.
— Почему вы все-таки остановились на Ла Лиге и Хави Грасии, у которого за спиной не было больших побед?

— Пеллегрини, уходя из «Малаги», указал на Грасию, сказав, что его нужно забирать из «Осасуны». Дальше — работа аналитиков. У «Малаги» было меньшее количество пропущенных голов против Топ-5 Ла Лиги. Плюс личные качества.

При этом Хави изначально просил и ставил в качестве условия, что будет поиск команды, оптимального состава в первый год работы. Грасия говорил: мы за год соберем команду, но у меня должен быть карт-бланш. И не ждите от меня в этом году результата.

Такие гарантии были даны. Попечительский совет и руководство клуба доверили ему проект на четыре года, обещали не требовать результата в первый же сезон. Мы честно сказали об этом и болельщикам, хотя, безусловно, в глубине души все-таки ждали пусть не результата, но красивой и содержательной игры уже в этом сезоне.

— Ориентир победить в Лиге Европы по-прежнему остается?

— Это уже вопрос к новому президенту, но Республика Татарстан и Казань никогда не согласится с амбициями второго плана. Как говорит Минтимер Шарипович [Шаймиев], все, кроме золота, сплав. Впереди у нас столетие республики. Событие для Татарстана знаковое, и победа «Рубина», о которой будут говорить за пределами России, будет самым лучшим подарком и стране, и республике, и всем ее жителям.

«УЗНАВАЛИ СОСТАВ НА МАТЧ ЗА ЧАС ДО ИГРЫ»

— Все-таки что не получилось? Такая могучая трансферная кампания, дорогостоящие игроки...

— Во-первых, я убежден, что трансферная кампания в целом была проведена верно. Мы приобрели высококлассных игроков, и они покажут свой класс уже в недалеком будущем. Во-вторых, я прочитал, что мы в том году были далеко не чемпионами по приобретениям в истории «Рубина»: каждый год наш клуб приобретал минимум 10–15 игроков, а бывало и по 19 новичков приходили. А у нас на этот год, например, были планы поменять только четверых: вернуть Кверквелию, продать Санчеса, Саму Гарсия и расстаться с Сонгом. У нас были договоренности по Миранчуку и еще по паре российских игроков. Ни о каких 10 приобретениях этим летом не было и речи.

Что не получилось? Затянулась адаптация у Грасии и тренерского штаба — они явно недооценили уровень чемпионата России. Сегодня они уже понимают, что это. Если проанализировать погодные условия, то мы всего два раза в этом календарном году играли, когда на улице была температура выше 10 градусов. Сказался и уровень полей в России, да и взять наш Центральный весной — они не привыкли на таких огородах играть. Кто-то может возразить: все же играют на таких газонах. Но такие высококлассные, техничные игроки, как Рочина, Жонатас, Лестьенн, Сонг, М'Вила, привыкли показывать мастерство на бильярдном столе.

Все сразу не бывает. Вспомните советское прошлое: ты идешь на рынок, и у тебя «ВАЗ-2103», нет запчастей. Когда от «тройки» поставишь, когда — от «шестерки», не все запчасти подходят. Так же и футболисты. Он прекрасно играл в донецком «Шахтере», но не факт, что после этого у него получится в «Боруссии». Или замечательно выступал за «Спартак», но не факт, что получится в «Бешикташе». Когда в «Милане» Шевченко выступал, был мегазвездой, а пришел в «Челси» — сдулся, и карьера закончилась. Кто может назвать неудачным приобретение Шевченко? Это был супертрансфер, но не подошел под менталитет. Таких примеров множество. «Барселона» отказалась от Ибрагимовича в свое время. Всякое было, и на 100 процентов просчитать невозможно, нужно время для строительства коллектива.

Но были и другие моменты. На мой взгляд, был нарушен микроклимат, когда долго не доверяли Гекденизу, во втором круге после травмы не выпускали Олега Кузьмина. Только дисквалификации Бауэра и Набиуллина вынудили поставить его в стартовый состав.
— Грасия как настоящий баск настолько упрямый?

— Для меня полным удивлением был такой подход главного тренера. Работая в Нижнекамске или здесь, с самыми большими руководителями, градообразующими предприятиями, я находил общий язык и убеждал больших руководителей скорректировать свое мнение. С Грасией это не удалось вообще. Он имел свое мнение по всем вопросам, и переубедить его было невозможно. Мы проигрывали, но он говорил: «Вы увидите, будет результат». Мы встречались даже после проигрыша полуфинала Кубка России «Уралу», где я не увидел воли команды, того, что они хотят прийти и выгрызть клок земли, но победить. Хорошо, сезон потерян, но остается 8 туров, мы можем показать игру. Хави всегда говорил: «Президент, ваше — это финансы, менеджмент, спортивная часть — моя». Кого поставить в состав, мы накануне спрашивали, он говорил, что сообщит за час до игры.

— При этом порой складывалось впечатление, что Хави был слишком дипломатичен с игроками...

— Я обсудил возможные кандидатуры тренеров с костяком нашей команды на тот момент — Рыжиковым, Кузьминым, Оздоевым, Девичем и Караденизом. Подавляющее большинство сказало, что хотело бы работать с иностранным тренером и надо попробовать. Ла Лига есть Ла Лига — это совершенно другой уровень. Было не только коллегиальное решение попечительского совета, но и согласие со стороны ребят. По ходу сезона несколько раз встречался с игроками, замерял температуру и пытался понять, что еще я могу сделать как президент для улучшения результатов и микроклимата в команде. Во время одной из таких встреч Мага (Магомед Оздоев — прим. ред.) сказал: «Ильсур Раисович, катастрофа. С нами так нельзя. Мы играем хорошо — он хвалит. Плохо играем — он все равно хвалит. Мы выросли из детских академий, где тренеры на нас орали. Мы такого языка не понимаем». Вот такой менталитет наших российских игроков: если нет жесткой руки и криков в раздевалке, если тренер не пихает провинившихся и команду за поражения, результата не будет.
— С Эмери была примерно такая же история...

— Мы же собирались строить новую команду. Когда мы были на 9-м месте, президент «Зенита» сказал мне: «Не расстраивайся, вы пытаетесь играть в футбол, в России это редкость». Я, конечно, расстраивался. Он продолжил: «„Рубин“ — одна из тех команд, которая показывала игру». Мы приглашали тренера и игроков в команду, которая должна была собирать 45-тысячный стадион, должна была показывать атакующий и интересный футбол. Ринат Ахметов, президент «Шахтера», говорил: «Определитесь, какой тренер вам нужен — который даст результат или покажет зрелищную игру. Мне нужна игра. Мы можем проиграть 1:4, можем выиграть 3:0, но все видят зрелищный футбол». Мы поставили на красивый и зрелищный футбол, но за один год поставить такую игру тренеру не удалось.

— Рядом были помощник тренера Дмитрий Кузнецов, работавший в «Рубине» уже несколько лет, и Ильгиз Фахриев, которые могли выполнить роль жесткой руки.

— Для этого Хави надо было понять наш менталитет. Я говорил ему в середине сезона: «Хави, ну не бывает константы, нужно меняться. Может, состав изменить, кому-то больше довериться для микроклимата?» Он ответил, что все нормально и команда работает. Среди музыкантов есть мнение, что тренироваться должен тот, кто играть не умеет. А у него все четко. Он в состав ставил только тех, кто работал на износ на тренировках. По этой причине все время выходил Ткачук. Он трудился. Сонгу, может быть, из-за его мастерства и не надо было столько работать. Но Сонг мог бы выйти на поле и решить исход матча.

Конечно, есть исключение — Карадениз. Гек провел зимний сбор лучше, чем большинство молодых игроков. Он заслужил место в составе. Я просил, даже упрашивал Грасию вывести его на поле. Мне говорили и Жонатас, и Рочина, что Карадениз — это дух команды, человек, который может повести всех за собой. Хави же мне говорит, что Гек недостаточно физически подготовлен, что нужно подождать, результат придет и без него. Надо отдать должное Караденизу, который вел себя как профессионал. Да, как все звезды, он эмоционален и позволил себе высказать тренеру свое мнение. Но что в этом такого? Мы же команда. Выслушал и продолжил работу. Но в этом случае, видимо, затаилась обида.

— Кажется, что Лестьенн не убивал себя на тренировках, но в состав попадал стабильно.

— Он моложе. Плюс есть статистические данные, которые указывали на его продуктивность. Я считаю, что Лестьенн не показал и 50 процентов того потенциала, который он показывал в прошлом году. Те голы, та результативность, тот класс — этого не было. Я рассуждаю не как тренер, а как болельщик с трибуны.
«СКОЛЬКО У НАС БЫЛО ПО-НАСТОЯЩЕМУ ПРОВАЛЬНЫХ МАТЧЕЙ? ДВА»

— Сколько раз по ходу матчей вы заходили в раздевалку?

— Только один раз — во время игры с «Тереком». Тогда команда обратилась к болельщикам и попросила о поддержке, выкупили все билеты и сделали вход бесплатным. Болельщики пришли, значит, откликнулись. Игроки должны были хоть вдевятером обыграть «Терек» на воле и желании порвать соперника. А они проводили обыкновенный матч. Я не видел, что они умирали на поле.

— Почему это происходило?

— Я не могу отвечать за дух команды и спортивную часть. Тогда мне надо было бы стать главным тренером команды. Я не могу настраивать команду — это неэтично, в конце концов. Мы ведь не зря пригласили серьезного главного тренера из одного из ведущих европейских чемпионатов. Но один раз я зашел и сказал все, что я думаю. Игроки потом говорили, что мне следовало сделать это на 10 туров раньше.

— После этого было видно, что Хави изменил схему.

— Да, он изменился, но сделал это в последние пять туров. Кстати, сколько у нас было по-настоящему провальных матчей? Два — против «Зенита» и «Ростова». Мы кому-то проигрывали 0:4 или 1:5? У нас 8 ничьих. Мы потеряли 11 очков в играх с теми, кто расположился в конце турнирной таблицы, — с «Томью», «Крыльями», «Арсеналом» и «Оренбургом». Если бы не эти осечки, то мы бы оказались на четвертом месте. Сказались и судейские ошибки.

Но в целом хочу сказать, что по спортивной части все вопросы лучше адресовать главному тренеру. Я не специалист в области футбольной тактики. Что касается микроклимата, то еще в октябре я говорил Хави, что он разрушает атмосферу, доверяя слишком сильно Санчесу и Саму.
— Может быть, стоило бы поставить к Грасии второго русского ассистента?

— Для этого должен был появиться запрос от главного тренера. Но у него уже был Дмитрий Кузнецов. Куда лучше? Человек знает российский чемпионат и как тренер, и как капитан ЦСКА и игрок сборной России, и как успешный игрок в Испании. Есть кандидатуры лучше? Но для того, чтобы такое сочетание сработало, Хави надо было слушать. Он слушал, но не слышал.

— Стоило ли Грасии привезти еще больше испанских специалистов в свой штаб?

— Все ребята говорили, что тренировки были интересными. Им нравилась разносторонность. Даже Рыжиков, очень опытный игрок, открыл для себя много нового при работе с испанским тренером вратарей. Они были в постоянном контакте с игроками. Но прошел всего лишь год. Дюков говорил: «Мы взяли в „Зенит“ двух новых игроков и не можем собрать команду полгода. Только двух! А ты взял десять, так что набирайся терпения». Он сказал, что временами мы показываем очень интересную игру.

— Если бы вы остались президентом, продолжил ли работу Грасия?

— Надо было садиться и разговаривать. Люди же учатся на своих ошибках. Он эти ошибки видел и в конце сезона стал меняться. Пошли победы над «Локо», «Амкаром», «Уфой»...

Понимаете, я как мэр привык видеть цель, ставить завышенную планку, идти к ней и вести за собой команду. А будучи президентом клуба, ты не можешь передать эту энергию, не можешь постоянно быть в команде — так устроены иерархия и футбольная жизнь. Между президентом клуба и главным тренером должна быть определенная химия отношений, должен быть унисон. С Грасией такого взаимопонимания не получилось, оговорюсь, что речь чисто о футбольных вопросах, что касается его личных и человеческих качеств, то в них нет никаких сомнений, он прекрасный человек. У него прекрасная семья, дети, и он искренне хотел построить одну из лучших команд российской премьер-лиги.

«ПОСМОТРИ: У САНЧЕСА СТОЛЬКО ОШИБОК, СОЛОМОН ЛУЧШЕ»

— Как велась работа на трансферном рынке? Как формировался состав «Рубина», какое участие Грасии было, вас конкретно, Ильгиза Фахриева?

— Грасия настоял на двух игроках — это Санчес и Саму, остальные — это все работа Ильгиза Фахреева. Мы работали совместно с пулом агентов и рассматривали вместе каждого игрока. Дальше было так, что тренер говорил: мне этот подходит, этот не подходит. Кстати, Ильгиз Газизович на самом деле очень интересных игроков предлагал, но Грасия сказал: «Они мне не нужны».

— Например?

— Зобнина из «Спартака», он был у нас практически. Оказался лучшим игроком страны в этом сезоне. Морозов из «Динамо», крайний защитник. Тренер от обоих футболистов отказался.

Но и приобрели хороших игроков. Ну что, сказать про Сонга, что он был плохим игроком? Человек, который играл в «Арсенале» и в «Барселоне»? Или М’Вила? Другое дело, как тренер смог использовать их потенциал...

— С другой стороны, может, тот же Сонг — сытый кот, которому уже не хочется никому ничего доказывать?

— Нет, я с ним встречался, он говорит: «Доверяйте мне, вы увидите тот уровень, на котором я играл». На одной игре его поставили на 30 минут, вторую он опять на скамейке провел, а потом его только из-за чьей-то травмы вернули в состав. А у него было и большое желание играть.

— А сейчас вы говорили о том, что готовы его продать. Сейчас уже этого желания нет?

— Желания нет, по какой причине ему оставаться — раз тренер не доверяет, у него век же короткий, им интересуются. Им интересовался «Эвертон», я разговаривал с руководством, они его хотели купить в зимнее трансферное окно, им интересовались китайцы, но мы на тот момент не отдавали.

— Многие говорят, что проблема «Рубина» — слишком длинная скамейка. Почему все-таки не удалось никого толком продать из тех, кто не нужен тренеру?

— Вы сами сделали анализ, какой у нас оставшийся вагон с тележкой: Дядюн, Билялетдинов, Шарипов, Батов, Гетигежев. Это все те игроки, которых мы не смогли даже в аренду устроить. Мы в их интересах хотели, чтобы они хотя бы играли, чтобы им платили любую зарплату, но чтобы они какую-то ценность имели потом. Их даже в аренду не взяли, а по правилам мы обязаны предоставить им тренировочные возможности, поэтому была целая группа, которая отдельно занималась.

— А тот же Дядюн: неужели его даже Хави не проверил? На тренировках — ничего. Неужели Билялетдинов не смог помочь «Рубину»?

— Билялетдинов же тренировался с нами, зимние сборы прошел, ему доверяли, он выходил. Но опять-таки я не говорю, что Дядюн или Билялетдинов — никакие футболисты, но если тренер его не ставит, значит, не видит его в картинке.

— А другие клубы...

— А другие клубы — мы Динияру, Володе Дядюну говорили: в любой клуб! Но никто не взял. Это о чем-то говорит? При чем тут Грасия?
— Возможно, у Грасии самая большая ошибка — это все-таки Соломон Кверквелия, то, что он поставил на нем крест, не дав шанса.

— Я говорил Хави: «Посмотри: у Санчеса столько ошибок, ведь Соломон лучше». Хави отвечает: нет, он в моей игре не справится. Соломон — один из лучших центральных защитников, он еще и великолепный человек. Он настоящий грузин, у него великолепная душа, и эта душа в Казани, в «Рубине». Ему не за деньги, ему хочется играть и играть в «Рубине». Видя это, я понимаю, что просто преступление — держать его на скамейке. Но тренер говорит: нет, я его в составе пока не вижу. Что нам остается делать? Мы отдаем его в аренду, чтобы Грасия своими глазами увидел за эти полгода, что Саба стал основным в «Локомотиве» и вышел в Лигу Европы. И конечно, после этого мой план был простой — вернуть Соломона.

— По контракту нет опции первоочередного выкупа «Локомотивом»?

— Нет, он игрок, полностью принадлежащий «Рубину», и в летнее трансферное окно он должен вернуться в расположение клуба.

— Какой трансфер был самым неудачным, на ваш взгляд?

— Санчес.

— Не Саму?

— Саму, потому что он уже ушел. Санчес и Саму — это просто... Санчесу вид спорта надо поменять.

— Ну или закончить карьеру. А если мы говорим о молодых игроках? Жемалетдинов — столько надежд было, авансов — ни одного гола не забил.

— Посмотрим, сколько еще забьет Жемалетдинов, это не показатель, ему нужно время на адаптацию, он молодой парень, все у него получится. Это ненормально, что он не забил, но цыплят по осени считаем. Парню 20 лет. Я перезаключил контракт с Ахметовым и Жемалетдиновым. Я считаю, что это две будущие звезды. У Ахметова был еще детский контракт, а мы с ним заключили контракт как со взрослым футболистом, с перспективой. Увидите и Ахметова, и Жемалетдинова, никаких сомнений у меня нет в этих двух игроках. Безусловно, Жонатас, Рочина, Лестьенн и М’Вила, я считаю, хорошее приобретение, Сонгу просто не дали раскрыться. Бауэр уже востребован в Европе. Ко всем ним есть интерес.

«АЗМУН БУДЕТ ИГРАТЬ В «РУБИНЕ»

— В прессе сообщали, что функции спортивного директора в «Рубине» полгода исполнял фактически Ральф Иззенегер. Насколько это достоверно и какую роль он играл?

— Он был в пуле агентов, он привез хороших игроков — Рочину, Лестьенна, Сонга, Самбрано порекомендовал...

— В этой связи хотелось бы затронуть «Дело Азмуна». Почему «Рубин» проиграл эту тяжбу, изначально ведь дело казалось перспективным?

— Наши дела как раз представлял Ральф Иззенегер. Дело в том, что есть процедуры, которые предусматривают кассации и прочее. Когда настал момент обращаться в криминальную прокуратуру Швейцарии, к Ральфу было обращение руководства ФИФА — не выносить сор из избы, не выходить за футбольную юрисдикцию. Было назначено новое перерассмотрение футбольного состава ФИФА. Когда я вам давал интервью, мы уже знали, что будут преобразования в клубе, и когда я сказал, что закончится всё интересно, я знал, о чём говорил. Поэтому совсем скоро мы увидим Азмуна в составе «Рубина».

— Как же болельщики, который с моральной точки зрения считают, что такому футболисту не место в команде?

— Я так не считаю. Что для меня футболисты? Это в подавляющем большинстве, несмотря на то, что им от 22 до 27 лет, дети. Игроки, попадая молодыми и талантливыми в академию с семи лет, незаметно для себя до двадцати лет дорастают, а ментальность у многих — ранимых юношей. Они привыкли, что около них всегда есть детский тренер, потом тренер юношеской сборной. А когда его нет, сразу появляется агент и заполняет вакуум вместо мамы и папы. Что касается Азмуна, я с ним лично общался. Он великолепный человек. Как человек он мне очень понравился. У него уважительное отношение к своей стране, родителям, Казани. Но рядом всегда есть те люди, которые говорят, как поступать. Он не мог поступить сердцем, он не мог поступить желаниям. Он бизнес-проект. И так 90% всех футболистов. Когда Азмун вернётся в Казань и наденет футболку «Рубина», я ему с удовольствием пожму руку и скажу: «Добро пожаловать в Казань, с возвращением в «Рубин». Всё становится на свои места. Мы хотели выиграть суд или Азмуна обратно получить? Вот и всё. Для меня правильно, что мы хотели получить обратно Азмуна. Слава Всевышнему, Азмун будет у нас.
— «Рубин» в этом сезоне установил антирекорд посещаемости. На команду ходили вяло, почему не удалось заполнить стадион?

— Сыграла роль постоянная смена стадиона — это раз. После «Казань Арены» особо на Центральный стадион идти не хочется. А наша красавица «Казань Арена», хотя она и одна из лучших арен страны, имеет проблемы — нельзя машины ставить рядом со стадионом. Это то, что нужно обязательно решать, потому что во всем мире есть понятие удобства — я не могу идти 5 километров пешком или оставлять машину во дворах. Это были объективные проблемы, и, не решив их, тяжело будет говорить о посещаемости. Конечно, сказалась и игра команды. Если бы «Рубин» побеждал и показывал интересный футбол, то людей было бы больше на трибунах.

— Одни из достижений вашей работы — реконструкция базы клуба. Для чего это было нужно?

— Я объездил несколько европейских клубов, топ-клубов: в «Ювентусе» был, «Барселоне», в «Ливерпуле», «Арсенале», смотрел, как работает «Краснодар» у Сергея Галицкого. Мы поняли, что уровень нашей базы — это железнодорожная станция, каменный век: и по фитнес-подготовке, и по восстановительному центру, и по зоне питания, и по зоне проживания. Это был просто тихий ужас. Поэтому спасибо Рустаму Нургалиевичу за то, что поддержал нас, это было решение не попечительского совета, а президента республики. Мы приняли решение и в зимний перерыв, буквально за 1,5 месяца сделали европейского уровня базу. Мы построили новое тренировочное поле, которое полностью копирует газонное покрытие и дренаж «Казань Арены». То есть игроки теперь тренируются и играют на поле одинакового уровня.

Открою небольшой секрет: новичков перед подписанием контракта мы размещали в отеле «Лучано» и они видели, что это мирового уровня СПА, которое не везде в мире встретишь. Потом они ехали на «Казань Арену» и они понимали на каком стадионе они будут играть. И последней точкой была база — такого уровня, какую имеют, может быть, топ-30 клубов. И для игроков было приятной неожиданностью, что в таких условиях они будут тренироваться и жить в период подготовки к играм. Но, в любом случае, завтрашний день — это полноценная база.

— А что с этой базой не так?

— Количество полей не соответствует международному стандарту, то есть нормальная база европейского клуба — это 9-10 тренировочных полей. Это все-таки, как правило, зона спокойная, где-то в пригороде, где есть соответствующий воздух и шума нет. Поэтому завтрашний день — это строительство новой базы, в любом случае.

— Спонсоры, наверняка, к этому придут?

— Я думаю, что они сами к этому придут, поездив по миру, увидев.

«УДИВИЛСЯ ОТКРЫТОСТИ ФУТБОЛЬНОГО МИРА»

— Вы очень много общались с президентами других клубом, по сути, соперниками, как вообще в этом кругу и на этом уровне строятся отношения?

— Были ситуации, когда я советовался и с Гинером [президент ЦСКА] и с Дюковым [президент «Зенита»], и с Галицким [президент «Краснодара»]. Хочу поблагодарить своих коллег — теперь уже бывших. Это многое говорит об атмосфере футбола. Мы соперники, которые бьются на футбольных полях насмерть. Но вне поля у нас совершенно дружественные отношения. Это некое братство. С чем бы я не обращался к ним, мне отвечали, делились секретами, рассказывали, как оформлять переходы. Для меня это было полным откровением.

И такая ситуация не только в России. Простой пример: я приехал в Турин на мировой симпозиум мэров. Когда образовалось окошко, я решил съездить на базу «Ювентуса». Мэр Турина мне говорит: «Нет, это надо было запланировать заранее». Ну просто посмотреть! Какие там газоны, раздевалки? Он ещё раз звонит в «Ювентус», говорит, что мэр Казани хочет сделать визит. Снова отказ. Я говорю помощнику: «Позвони и скажи, что от президента «Рубина». Через пять минут отвечают: «Извините, сегодня нет президента и генерального менеджера, но вас встретит начальник команды. Приезжайте прямо сейчас».

Нас встретили на базе «Ювентуса» как дома. Такой же приём был в Испании и Англии. Меня это поразило. То же самое в России. К Гинеру, Дюкову и Галицкому моё бесконечное уважение. Столько сил и любви — прежде всего к людям и болельщикам, даже не к футболу — они вкладывают в футбольное дело. Я очень рад, что мне довелось пообщаться с такими замечательными людьми. Спасибо им за открытость. Мы познакомились, установили личные взаимоотношения. Это тоже полезно городу. В какой бы город я ни приезжал, я обязательно видел какие-то вещи, которые хотел бы реализовать в Казани, и я это делаю. Жители обязательно увидят это. Приятное с полезным совмещалось.

Есть ещё два человека, которым я хотел бы отдельные слова благодарности сказать. Это, во-первых, Виталий Леонтьевич Мутко. Это человек, который детально разбирается в тонкостях футбола, и великолепный организатор, государственник. Он смотрит на футбол не только через призму сборной или премьер-лиги. Он масштабный человек, который работал на земле, был руководителем клуба, главой района, министром, сейчас вице-премьер. Он уникальный. Второго такого в мире не найдешь ни в Англии, ни в Италии, потому что он и государственный, и футбольный функционер. И даже он не может всё в одночасье поменять. Даже он, имея такой, казалось бы, потенциал власти и влияния, не может. Наберемся терпения, у него обязательно всё получится. Он говорит те вещи, которые надо исполнять, не надо обсуждать — его должны услышать и по лимиту легионеров, и по сборной, и по детским академиям. Давайте чемпионат мира по футболу проведём и вот то, что Виталий Леонтьевич говорит, что он выстрадал реализуем. Тогда нам не будет стыдно ни за сборную, ни за нашу премьер-лигу, ни за детей.

— А кто второй человек?

— Сергей Геннадьевич Прядкин. Человек, к которому относятся с большим уважением за рубежом. То, что мы сейчас представлены в ФИФА и УЕФА — плод работы Виталия Леонтьевич и его команды, где Сергей Прядкин — номер один. На самом деле это не просто люди, которые находятся на своём месте. Дай Бог им здоровья и сил, реализовать всё намеченное. Тогда это будет другая страна, и мы вернем себе гордость за наш футбол. Вот как мы гордимся художественной гимнастикой, так мы вернёмся и к футбольной славе, когда была сборная СССР и когда мы побеждали на чемпионате Европы и других соревнованиях.

— Вы остаётесь в исполкоме РФС, несмотря на последние события?

— Да, я действующий член исполнительного комитета РФС на ближайшие 3,5 года. Несмотря на то, что мы в прошлом году не заняли высокого места, тем не менее, было очень приятно, что наши коллеги президенты клубов избрали меня наряду с президентом «Зенита» и ЦСКА в исполком РФС. Только три представителя премьер-лиги вошли в этот орган управления российским футболом, который на самом деле принимает участие в стратегии развития нашего российского футбола, в ключевых решениях.

— А есть смысл оставаться вам в исполкоме?

— Что такое Российский Футбольный Союз — это же развитие футбола, это и детский футбол, и юношеский, и ветеранский, и женский. Я как мэр одного из городов-организаторов чемпионата мира могу быть представлен.

«ЭТО ТРУДНЕЕ, ЧЕМ БЫТЬ ГЛАВОЙ ГОРОДА»

— Часто в кулуарах вас упрекали, что вы единственный президент «Рубина» в истории, который получает зарплату в клубе...

— Действительно, должность президента оплачиваемая, достаточно хорошая зарплата у президента клуба. Но по закону о госслужбе я не имею права получать зарплату где-либо, кроме как в муниципалитете. И в этой связи все полтора года я руководил «Рубином» на общественных началах, то есть я не получил ни копейки: ни премий, ни зарплаты. Более того, по этому же закону я не имею права летать в командировки за чужой счет. И в то же время я не имел права летать за счет мэрии, потому что это командировка не по назначению моей основной деятельности.

А летать было нужно — и в итоге у меня пару десятков поездок набралось, на которые я вынужден был брать административный отпуск, опять же по закону, писал заявление в свою бухгалтерию, отдел кадров. Я в счет отпуска летал и оплачивал поездки из своего личного кармана. Или же эти поездки приходились на выходные. Так что моя семья сейчас рада, что в выходные у меня будет больше времени на общение с ними.

— Ваша семья — это ведь и мэрия?

— В мэрии тоже еще больше обрадовались. Потому что на самом деле это время занимало достаточно много, и энергии, и сил. Но я всегда чувствовал поддержку Рустам Нургалиевича, для меня это очень важно, и я благодарен ему за это.

И как мэр я получаю больше всех поддержки и личной, и финансовой — ни один градоначальник столиц регионов в России не может похвастаться этим. Но в том, что касается «Рубина», я получил особую помощь. Рустам Нургалиевич во всех ситуациях был рядом с клубом: помогал и словом, и делом, и сердцем, и советом. Постоянно приходилось преодолевать какие-то новые трудности, решать задачи, которых раньше решать не приходилось. И без участия президента республики было бы гораздо сложнее.

— Как опытный менеджер можете сказать, чем отличается футбольный менеджер от любого другого? Насколько трудно быть управленцем такого клуба?

— Честно? В чем-то труднее, чем быть мэром города.
— Почему?

— Какие бы сложные задачи ни стояли перед мэром в городе и сколько бы не было неизвестных в их решении, наметив путь, при наличии определенных финансовых, кадровых ресурсов и системности в работе ты достигаешь результата с вероятностью в 90%. В футболе такого нет. Может быть, потому что такие же планы есть и у 5-6 твоих конкурентов.

Тут дело даже не в специфических знаниях. Слишком много игры вне футбольного поля и стадиона. Закулисье огромное. То, что видят зрители... Они видят не больше 25%. Нужно понимать, что не всё зависит от денег. Если бы всё зависело от них, то «Зенит» был бы чемпионом 10 лет подряд. Если от желания и любви, то тогда бы выигрывал «Краснодар». Сергей Николаевич [Галицкий] великолепный менеджер, успешнейший предприниматель, создатель компании мирового уровня, но, видите, и любовь есть, и деньги, но столько нюансов.

Этим надо жить. Я спрашивал руководство «Барселоны»: «Что для вас клуб?» Они говорят: «Для нас клуб — это все, это жизнь, это мы, мы это не делим». И генеральный менеджер мне рассказал: «Мы похоронили деда, и он сказал: «Когда я умру, похороните меня лицом к „Камп Ноу“, чтобы и оттуда я смотрел футбол». И для меня все стало понятно.

— Интересно ваше личное эмоциональное состояние. Прошло чуть больше суток, как вы уже не президент «Рубина» — что вы сейчас чувствуете?

— Огромное облегчение, если честно. Я много раз слышал слово «надо» в своей жизни. Когда меня направляли в Нижнекамск в 28 там с копейками лет — это не был какой-то подарок судьбы, это был вызов. Там не платили пенсии, задерживали зарплату бюджетникам два месяца, пенсии не платили 62 дня, «Нижнекамскнефтехим» не выплачивал шесть месяцев зарплату, «Нижнекамскшина» — девять месяцев. И вот я в таком возрасте, приехал туда, ну просто на амбразуру. Уходя из Нижнекамска, я видел результат, город был дважды признан самым благоустроенным городом России. Была гордость нижнекамцев за свой город, а приезжал я, когда говорили «Нищекамск».

— Казань после Универсиады также преобразилась.

— После тысячелетия, я напомню, кому-то казалось, что это цветок аленький, что все классно. Но долги Казани после 2005 года были больше в два раза, чем бюджет Казани. Спасибо и президенту, и всем, что мы разрешили этот вопрос. Потом была Универсиада... Покажите мне еще города не только в России, а в мире — кроме китайцев — которые в 5 раз за 8 лет выросли в туризме. То есть я везде видел результат.

«Рубин» был очередным вызовом, и здесь — это первый мой опыт, когда я не могу сказать, что я был успешен. Да, для меня большая честь и гордость, что я принял участие в строительстве фундамента нового клуба. Но до дома еще далеко. Любой болельщик скажет, что сезон провален, проект провален. И я хочу сказать огромное спасибо тем фанатам, которые, несмотря на поражения, оставались верны «Рубину». Это дорогого стоит. Простите, что не все получилось так, как задумывалось. Но таков футбол.

Что я чувствую? Конечно, что скрывать, мы так воспитаны, дух победителя в нас живет, что хотелось бы в качестве президента клуба подержать чемпионский кубок, но... Дай Бог, поддержим в руках его еще раз — я дважды держал — уже будучи мэром. Бог любит троицу.

Опубликовано в «БИЗНЕС Online» 2 июня 2017 года